‹ Обратно

Мифы об усыновлении

 

Многим знакомо следующее определение слова «миф» — повествование, передающее представления людей о мире, месте человека в нём, о происхождении всего сущего, о богах и героях.

 

Мы же будем говорить о «мифах» семейного устройства и приведём примеры типичных преувеличений и страхов, которые возникают вокруг этой непростой темы.

 

Кода потенциальные родители задумываются о приёме ребёнка в семью, они нередко сталкиваются с целым комплексом стереотипов, существующих в нашем обществе. Значительная часть мифов о приёмных детях и семейном устройстве уходят корнями в советское прошлое, когда детские учреждения были отчуждены от обывателей высокими заборами. Часть мифов связана с современной политикой семейного устройства. Часть – с нашими естественными человеческими страхами.

 

Приведём примеры заявленных «мифов».

 

По процедуре:

• За детьми большие очереди и поэтому нужно долго ждать, стоять в очереди.

• Процедура долгая, сложная, нужно собирать много документов.

• В разных регионах разные правила семейного устройства.

• Чтобы получить «хорошего ребёнка», нужно дать взятку.

• Усыновить могут только семейные пары. Одиноким нельзя.

• Детей берут в семью из- за пособий или чтобы получить квартиру.

• Нельзя взять в семью ребёнка, родители которого не лишены родительских прав.

• Кандидатам нельзя нанимать адвоката, помощника для подготовки документов.

• Запрещено усыновлять людям старше 50 лет.

• Нельзя брать ребёнка, если нет в собственности жилья.

 

О детях из учреждений:

 

• Все дети имеют тяжёлые нарушения здоровья.

• Все дети в домах ребёнка и детских домах «нерусские».

• Все дети умственно отсталые.

• У детей «плохие гены» — большинство детей из семьи алкоголиков и наркоманов, от ВИЧ-инфицированных матерей.

• Больших детей не исправишь, они потеряны для семьи. Взрослые дети не хотят в семью.

• Подростки никогда не приживутся, не привыкнут к семье.

• В детском доме детям хорошо там работают профессионалы, ребёнку со сверстниками лучше.

• Приёмные дети вырастают и уходят искать своих родителей, забывают приёмных родителей, начинают их ненавидеть.

• Маленькие дети точно такие же, как домашние, у них нет специфических проблем.

• Достаточно полюбить ребёнка, чтобы решились все его проблемы.

 

О принимающих семьях:

 

• Усыновление — это подвиг, героизм.

• Принимающие родители — ущербные/больные люди.

• В детских домах «всё есть», обычная семья не сможет та хорошо обеспечить ребёнка.

• Церковь не одобряет усыновление. Если нет своего ребёнка, значит, богу так угодно и надо нести этот крест.

• Опекуны и приёмные родители хотят нажиться на детях.

• Приёмная семья никогда не сможет полюбить приёмного ребёнка как родного.

• Теперь поговорим подробнее о некоторых наиболее распространённых группах мифов.

 

 

«От осинки не родятся апельсинки»

 

Первая группа мифов связана с проблемами наследственности. Страшные «гены», которые определяют судьбу ребёнка, волнуют практически всех потенциальных усыновителей.

 

Часто опасения потенциальных родителей связаны с укоренившимся мнением о том, что биологические родственники детей из детских учреждений сплошь алкоголики, наркоманы, преступники, и что все эти проблемы передаются по наследству.

 

Однако, «гена преступности» или «гена алкоголизма» пока никому из учёных выделить не удалось. Конечно, детьми наследуется тип нервной системы, особенности ферментной системы, некоторые задатки и способности, но это не конечный результат, а лишь те предпосылки, на основе которых будет воспитываться и формироваться характер ребёнка. Стоит помнить, что на формирование личности влияют как гены, так и социальное окружение ребёнка. Чаще всего невозможно разделить вклад наследственности и воспитания в формирование личности. Забирая ребёнка в семью, мы меняем его социальное окружение и предоставляем ему гораздо более широкие возможности для развития и самореализации, чем детское учреждение или неблагополучная семья.

 

Психолог, специалист по семейному устройству детей-сирот Людмила Петрановская пишет: «Да, есть особенности, которые действительно во многом определяются генами, например, темперамент или математические способности, но при этом не генами определяются такие качества человека, как честность, доброта, способность любить, быть счастливым. Здесь все зависит от любящей семьи и от выбора самого человека».

 

Часть родительских опасений связана с тем, что биологические родственники детей могут быть больны психическими и/или сложными генетическими заболеваниями, и что дети обязательно унаследуют эти проблемы со здоровьем. Конечно, ряд заболеваний наследуется, и среди родственников наших детей могут оказаться болеющие люди, но в вопросах наследственности не всё так линейно, как мы обычно себе представляем. Если нам доподлинно известно о каком-то серьёзном заболевании у прямых родственников ребёнка, можно обратиться за консультацией к медикам – генетикам, психиатрам и др. – чтобы определить вероятность развития данной болезни у ребёнка. Но было бы несправедливо считать всех детей носителями заболеваний.

 

Иногда будущие родители боятся неизвестности – того, что нельзя узнать о наследственности принимаемого ребёнка. Действительно, почти невозможно разузнать всю информацию о родственниках ребёнка до седьмого колена, собрать все их медицинские карты и сделать ребёнку вообще все существующие в мире анализы. Но ведь нельзя быть на сто процентов уверенным в том, какие гены унаследует рожденный в нашей собственной семье ребёнок. В наследственности каждого из нас есть гены, которые могут «дремать» в течение нескольких поколений, а затем проявится совершенно неожиданно.

 

«Мы и у своих детей не знаем, как сработает природа, насколько причудливым окажется сочетание генов. Если приёмная семья будет жить в страхе перед генами, в любом проявлении ребёнка высматривая зачатки «аморального образа жизни» или «криминальные задатки», то может возникнуть ситуация самосбывающегося пророчества», — пишет Людмила Петрановская.

 

«Здоровых нет»

 

Вторая группа мифов связана со страхами по поводу здоровья приёмных детей. Нередко сами сотрудники детских домов говорят о том, что «у нас все больные». Да и в медицинские карты наших детей обычно исписаны десятками диагнозов, только успевай читать и пугаться. Редкий ребёнок из учреждения может похвастаться первой группой здоровья. Однако, стоит внимательно разобраться, насколько серьёзны все эти диагнозы, все ли пометки в карте имеют отношение к вот этому конкретному ребёнку? К сожалению, в детских учреждениях имеют место как гипердиагностика (избыточность диагнозов), так и гиподиагностика (низкий уровень выявления некоторых заболеваний).

 

Когда какой-либо диагноз ставится «домашним» детям, то после полученного ребёнком лечения он либо снимается, либо уточняется и переформулируется. В медицинских документах детей из детских домов нередко пишется всё через запятую. Например, у полуторогодовалого ребёнка может стоять «жуткий» диагноз – желтушка новорожденных, но при этом может быть не проведено обследование слуха («аудиоскрининг»).

 

Часть диагнозов оседает в медкартах детей сразу после рождения. Например, беременность матери могла протекать неблагополучно, ребёнок мог родиться с маленьким весом, недоношенным. Большинство подобных проблем при адекватном уходе и воспитании компенсируются без последствий. Однако уход за детьми и воспитание их в детском учреждении оставляют желать лучшего, и проблемы, приобретенные до рождения, не решаются, а наоборот отягощаются.

 

Часть диагнозов образовывается из-за влияния условий детского учреждения на здоровье ребёнка, а также непонимания некоторыми специалистами особенностей развития этих детей. Отсутствие у ребёнка значимого взрослого и, как следствие, чувство постоянной незащищенности наносят серьёзный урон здоровью детей. Например, доказано, что у детей, переживающих материнскую депривацию, несмотря на хорошее питание, часто развивается анемия, рахит и другие заболевания. Оставленный в детском учреждении ребёнок может отставать в развитии не потому, что его мать была алкоголичкой, а потому, что он, оторванный от матери, переживает глубочайший стресс. Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская пишет: «Симптоматика последствий депривации, госпитализма зачастую очень напоминает проявления некоторых заболеваний. Это задержка психоэмоционального, речевого, физического развития ребёнка. Врач видит симптомы, но не всегда понимает причины. Нередко в этом кроются истоки гипердиагностики — доктора видят признаки каких-либо заболеваний, тогда как малыш просто начинает деградировать в отсутствие индивидуальной заботы и ухода, находясь в состоянии стресса и потери». При попадании детей в семью накопившиеся проблемы зачастую решаются в процессе нормального ухода, воспитания и адекватной помощи.

 

Многих родителей беспокоят не имеющиеся диагнозы, а то, что какое-либо заболевание может проявиться с возрастом. Например, ряд приёмных родителей предпочитает брать детей не младенческого возраста, а постарше, предполагая, что у них проявилось уже большинство возможных болезней. Здесь хочется отметить, что ситуация с неожиданным возникновением того или иного заболевания возможна и у детей, рожденных в семье, и застраховаться от этого практически невозможно. Этот вопрос скорее связан с общей готовностью к принятию ребёнка таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Как только это происходит, как правило, родители перестают беспокоиться о возможных диагнозах.

 

«Возлюби как самого себя»

 

Отдельная группа страхов и мифов связана с отношением принимающего родителя к приёмному ребёнку. Здесь мы можем выделить две больших полярных блока представлений:

 

• Я не смогу полюбить приёмного ребёнка должным образом.

• Родительской любви достаточно для преодоления всех проблем ребёнка.

 

Часто родители беспокоятся, что не смогут принять и полюбить приёмного ребёнка так, как они полюбили бы (или уже любят) кровных детей. Хотя, мало кто задумывается о том, что разных людей вообще трудно любить одинаково. Мы по-разному любим своих кровных детей: старших и младших, девочек и мальчиков, своих родителей, своих друзей и родственников, но для каждого из них находим место в нашем сердце. Не существует какого-то определённого сценария любви.

 

Рождение кровного ребёнка сопровождается гормональным выбросом в организме матери, что позволяет ей испытывать бурные чувства по отношению к младенцу. Хотя, как мы знаем, даже в относительно благополучных условиях программа родительского поведения может включиться не сразу или не заработать вовсе. В случае с приёмными детьми мы имеем дело с «родительством без наркоза». Возможно, отношение к приёмному ребёнку будет отличаться о тех чувств, которые мы намечтали себе при просмотре фильмов и чтении «тематической литературы». Возможно, при встрече со своим будущим ребёнком у нас ничего не «ёкнет», а привязанность будет формироваться долгие годы. К тому же, надо помнить, что «дети из системы» бывают сильно травмированы, им трудно любить и их трудно любить. Но любовь и привязанность – это процесс, а не отлитый в бронзе результат. Как написал американский философ и публицист Ричард Бах: «Связь, которая соединяет твою истинную семью, – это не кровные узы, а уважение и радость, которые вы вносите в жизнь друг друга».

 

Также было бы ошибочно считать, что все дети в интернатных учреждениях только и мечтают о том, чтобы их поскорее забрали домой и одарили любовью. Дети приходят в семью со своим прошлым. У многих есть свои страхи и опасения по поводу семейного устройства. Многие дети плохо понимают язык заботы и любви, не умеют считывать позитивные сигналы от взрослого и адекватно реагировать на них. Помимо психологической травмы дети часто имеют заметные задержки развития, недолеченные заболевания и нескорректированные поведенческие проблемы. Далеко не всё из этого набора уходит «само собой». Детям часто необходима помощь врачей, психологов, педагогов и других специалистов. Реабилитация ребёнка «из системы» может стать делом многих лет. С одной стороны, это большая сложность для родителей, с другой – это огромный шанс для детей, т.к. только заинтересованные в благополучии ребёнка взрослые могут помочь детям раскрыть заложенных в них потенциал и максимально реализовать себя.

 

«Я не просил меня усыновлять»

 

В СМИ, в кино, в социальной рекламе нам обычно показывают милых и несчастных сирот, мечтающих о «новой маме», которой будут благодарны всю оставшуюся жизнь. Но на самом деле это не совсем так. Дети приходят в семью со своими обидами, воспоминаниями, да и за время жизни в замещающей семье успевают накопить собственные претензии к родителям. Жутким кошмаром для родителей может стать история о том, что их ребёнок превратится в злобного подростка и рано или поздно произнесёт: «Я не просил меня усыновлять». Как в любом мифе здесь есть доля правды, такое вполне может произойти. Подростки жестоки, и могут сказать подобную фразу, чтобы ранить родителя в ответ на обиду, несправедливый упрёк. С помощью провокационных фраз и действий дети могут проверять, насколько они в действительности дороги своим родителям. Это неприятно, но вполне закономерно для данного этапа взросления. Кровный ребёнок тоже вполне может сказать: «Я не просил меня рожать», что же теперь, исправлять эту «досадную оплошность»?

 

Важно понимать, что такую реакцию детей зачастую провоцируют сами взрослые. Подобные фразы появляются не на пустом месте, они служат ответом, своеобразной защитной реакцией на слова и действия родителя. Как правило, такие ответы возникают случаях, когда родители часто говорят, скольким они пожертвовали для ребёнка, что они сделали ради него, «сколько ночей не спали, слёз пролили, здоровья загубили». Тем самым взрослые навешивают на ребёнка непосильный груз ответственности, и он защищается единственным доступным ему способом — пытается вернуть эту ответственность родителям.

 

«Один алчет, другой пресыщается»

 

Эта группа мифов связана со сложившимся в обществе представлением о том, что приёмные родители получают большие зарплаты, выплаты на детей, всевозможные льготы и даже пятикомнатные квартиры. Конечно, данные представления в основном транслируются не самими приёмными родителями и кандидатами в усыновители (хотя и такое, увы, случается), а людьми «не в теме», сотрудниками детских учреждений и иногда самими детьми.

 

Зачастую эти мифы складываются из незнания особенностей форм семейного устройства и непонимания, кому и за что на самом деле полагаются выплаты, о которых рассказывают нам в «интернетах».

 

Не все формы семейного устройства являются возмездными. Например, усыновителям в большинстве регионов России вообще никаких выплат не полагается.

 

Если мы говорим о форме устройства «опека», нужно знать, что выплачиваемое пособие (как и пенсия) – это собственность ребёнка. Деньги должны быть потрачены на ребёнка, а не на то, что захотелось опекуну. Обо всех тратах нужно отчитываться перед органами опеки.

 

А если мы поинтересуемся суммой «опекунской» выплаты на каждого ребёнка, то с удивлением узнаем, что она, как правило, равна сумме прожиточного минимума региона. Т.е. разгуляться не получится.

 

Существует форма семейного устройства «приёмная семья», при которой приёмному родителю выплачивается заработная плата. Обычно бурные обсуждения «сказочного богатства» вызывают большие приёмные семьи, в которых проживают «сложные» дети, дети-инвалиды, подростки и другие «трудно устраиваемые» категории детей. Но нужно понимать, что у большой семьи большие расходы. Дети с непростым бэкграундом требуют огромное количество средств для реабилитации. И, к сожалению, современные меры государственной поддержки таких семей не обеспечивают всех нужд приёмных детей. Директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь» Юлия Юдина пишет: «Очередь на детей-инвалидов из-за финансовой мотивации не выстраивается. Люди, которые берут таких детей, понимают, что никакие пособия не покроют необходимые затраты, у них мотивация – помочь ребёнку».

 

«Долог и многотруден путь…»

 

И, наконец, последняя группа мифов относится к процедуре семейного устройства. К сожалению, невысокая юридическая грамотность наших соотечественников и трепет, вызываемый чиновниками любого уровня, играют плохую службу будущим принимающим родителям.

 

Одиноким усыновить нельзя? – Можно!

Без жилья в собственности взять ребёнка нельзя? – Можно!

Мне 52, мне опеку не оформят? – Оформят!

Правда, что за детьми очередь на годы? – «Кто не хочет – ищет причину, кто хочет – ищет возможности».

 

Вопреки сложившемуся в обществе мнению, подготовка документов для принятия ребёнка в семью — процесс недолгий и относительно простой. Прохождение Школы приёмных родителей и сбор необходимых бумаг занимает в среднем три месяца, если не форсировать события. Для примера: в США и странах Европы подготовка к усыновлению длится гораздо дольше – например, в течение года семью наблюдает соцработник, а также к семье предъявляются более высокие требования по доходам, возрасту и «благонадёжности» кандидатов.

 

В России все процедуры по оформлению документов для кандидатов и самого ребёнка бесплатны: подача заявлений, медицинские освидетельствования усыновителей и детей, получение всех справок. Госпошлина в суде по усыновлению также не взимается. Конечно, на кандидата ложатся транспортные расходы подготовка «приданого» для ребёнка, но это, согласитесь, хлопоты из разряда приятных.

 

Если ещё до принятия ребёнка в семью будущим родителям сложно найти время для прохождения подготовки, не хочется стоять в очередях и «заниматься бумажками», то стоит еще раз задуматься, ваш ли это пусть. Дети – это дорого и долго, в отличие от кратковременного этапа сбора документов.

 

Разговоры об «очередях на детей» упираются в ваши родительские требования. Если вы хотите найти годовалую русоволосую славянскую девочку с первой группой здоровья, без братьев и сестёр, с возможностью удочерения и чтоб ещё была похожа на вас, то вам, наверное, придётся предпринять много усилий, объехать много органов опеки (и встать там на учёт) и потратить много времени на поиски. Если ваш запрос несколько шире, то и своего ребёнка вы найдёте гораздо быстрее. К сожалению, детей, оставшихся без попечения родителей, в нашей стране пока больше, чем желающих принять их в семью.